— Что ты такой добрый с утра пораньше? Убил уже кого-то?
— Ну почему все ждут от меня самого худшего?
— Ждут от тебя самого лучшего! Готовятся только к худшему…

—Актрисы сейчас стали заботиться о своём внешнем виде, что заставить кого-то выглядеть нелепо и смешно для роли уже не реально. Не понятно уже как уговаривать. Уговорить раздеться может ещё получится, а вот выглядить смешно или нелепо уже невозможно, а Люба могла, поэтому мы любили её за это. Она как-то на распашку шла. Она куда шире и ей нечего скрывать: «Я не боюсь этого!» Она была бесстрашна. В политике есть такое понятие, как «рейтинг доверия». Вот у неё был бешенный рейтинг доверия! От неё шла бешенная энергетика, которая сразу захватывала всё пространство на экране. Она выходила и веселилась, но было видно, что это ей не просто даётся.

— Когда тебе будет 20, мне будет 40. Когда тебе будет 30, мне будет 40. Ну, а когда тебе будет 40, ты наконец поймешь, почему мне до сих пор 40…

— Когда мне было 16 лет, мир был несколько иной…
— Да, тогда все думали, что Земля плоская!

— А вообще, я хотел выпить за нас с Викой, потому что скоро мы едем в свадебное путешествие.
— Степа, Степа, погоди минуточку… Какое свадебное путешествие? Я же тебе еще не сказала «да».
— А! Скоро Вика скажет «да», и мы едем в свадебное путешествие!

— Итак, чем могу быть полезен?
— Дело в том, что у моей мамы пунктик выдать меня замуж.
— Дело в том, что у моей дочери пунктик: она думает, что у меня пунктик.
— Дело в том, что они притащили меня сюда, а как вернуться домой, я не помню.

— Жанна, Жанна Ижевская. Ижевская. Через «Ж».
— У Жанны Аркадьевны всегда всё через «Ж»…

—Она и Настя, которая находилась на грани. В этой истории нужны были такого рода актёрского проявления, иначе бы всё село и скатилось в скукатень. Любовь Григорьевна была не простая женщина. Это никак не проявлялось, но было видно. Я всегда ощущал, что есть определённая черта, за которую не надо заходить. Она не устраивала скандалов и ничего такого: не было сумашедших райдеров; она приходила вовремя на работу. Она очень много работала, насколько я понимаю у неё всё время были какие-то проблемы в «Няне», и она много играла в театральных спектаклях. Я думаю, что она заробатывала деньги для чего-то. Я не знаю для чего, но она не очень хотела этого делать, но делала.

Что тогда писала критика? Какой идиот так поставил этого «Идиота!»

— Если б ты знал наших пацанов, которые были у нас в классе. Это была шпана! Проходу никому не давали!
— Не говори, хуже не бывает!
— Да, хуже не бывает. Однако ж всех разобрали…

— Это что такое? Письмо… Интересно, кому?
— Премьер-министру!
— А почему ты ему по е-мейлу не пошлёшь?
— В Кремле должны знать мой почерк. И потом как я по е-мейлу отправлю 200 рублей?
— Ксюшенька, премьеру, конечно, нужна помощь, но я думаю, что 200 рублей не спасут бюджет страны.
— Какой бюджет? Я что, дура? Это всё на выплату внешнего долга!
— Тогда возьми ещё и вот это [протягивает монеты]. На развитие российского спорта!
— Денис, если ты такой умный, возьми и помоги Ксюшке!
— Ну уж нет! Вы хотите, чтобы получилось так же, как с Дедом Морозом? Я всю жизнь писал ему письма, и вдруг выясняется, что его не существует.

— Любашь, глянь: картина «Утро в сосновом гробу».
— Да не в гробу, мама! В бору, мамо!

— А между прочим, Джульетта была моя ровесница: так вот она успела выйти замуж, позаниматься сексом и умереть!

— Макс, согласись, я тоже выполняю в нашей фирме очень важные функции.
— Да, сэр, это правда. Этот диван ездил бы туда-сюда по квартире, если бы Жанна Аркадьевна целыми днями не придавливала его к полу.

— Макс, ну давай не будем её обижать, тем более сейчас, когда доктору Ворониной удалось докопаться до моего второго «Я!»
— Лучше бы она закопала первое…

— Уже три дня не видела Макса. Похоже, я тут никому не нужна. Даже вы не делаете мне гадостей.
— Лежачих не бьют.

— Ксюша, если ты будешь есть столько сладкого, у тебя все зубы выпадут!
— Ну и пусть! Это закон природы! Дети до семи лет должны есть больше сладостей, чтобы у них молочные зубы выпадали и вырастали новые и красивые!

— Цель всегда оправдывает средства.
— Константин Николаевич, ты так давно у меня служишь. Откуда в тебе этот цинизм, а?
— Я так давно у вас служу…

— И всёж-таки не жги мосты, оставь дверь открытой в своём сердце!

— Очень гигиенично: плюнуть на салфетку и втирать это человеку в лицо.
— А что такое? Я зубы чистила…